 |
|
|
 |
||
/ Средства защиты / Оружие массового поражения / Бактериологическое оружие / Избранные статьи / Что такое бактерилогическая война?
Что такое бактерилогическая война?Теодор Розбери "Мир и чума", 1949 год.Если бактериология будет, поставлена на службу разрушительным целям войны, то возбудители инфекций, которые будут использоваться в качестве оружия, должны подбираться очень тщательно. Этот выбор нелегко будет сделать. Только практическое применение на поле боя может служить окончательным критерием эффективности того или иного вида бактериологического оружия; но необходимость подготовки такого оружия до возникновения войны исключает возможность проверки его на практике; вместе с тем всякий другой метод позволяет получить лишь ориентировочные данные. Организатору бактериологической войны следует знать, что не все микробы могут быть использованы в бактериологической войне. Он должен будет приложить все старания к тому, чтобы выяснить, какие из них могут быть отвергнуты или приняты сразу же, и какие поставлены под сомнение. Вначале он выскажет свой теоретические соображения по этому вопросу. Затем ему придется проверить их практически в лаборатории, в результате чего кое-что подтвердится, кое-что придется изменить. Если он будет работать хорошо, то ему удастся подобрать много микробов, которые можно будет счесть подходящими, но он не может быть уверен в правильности своего выбора, пока эффективность этих микробов не будет проверена в военных условиях. Если бактериологическое оружие действительно найдет себе практическое применение, то должен быть дан ответ на следующий вопрос: чем отличается боевой потенциальный биологический агент от любого микроба? Нам не известно точно, как ответят на этот вопрос организаторы бактериологической войны; ответ может быть не один. Но нам известен ответ, который может оказаться полезным для уяснения сущности бактериологи-ческой войны. Этот ответ содержится в докладе 1942 г., из которого мы черпаем основные сведения о бактериологической войне. В этом докладе кратко изложены десять принципов, определяющих отбор и применение инфекционных агентов в бактериологической войне; большая часть отчета посвящена разбору и определению свойств отдельных агентов. Вот эти принципы в том порядке, и в той формулировке, в какой они приведены в докладе: 1) патогенность; 2) боевая эффективность; 3) наличие возбудителя; 4) устойчивость, 5) пути передачи, 6) эпидемичность; 7) видовая иммунизация; 8) терапия; 9) обнаружение; 10) обратное действие. Остановимся на них по порядку. Под первым принципом — патогенность — мы подразумеваем способность данного вида микроба вызывать заболевание по сравнению с другими видами микробов. Это касается главным образом количественного фактора — количества микробов, необходимых для того, чтобы вызвать заболевание (или смерть) при ряде опре-деленных условий. Очень важно, чтобы болезнетворные агенты, отобранные для использования их в бактериологической войне, обладали высокой патогенностью, то есть чтобы количество микробов, необходимое для заражения намеченных объектов, было очень невелико. Требование высокой инфекционности объясняется не просто стремлением к экономии, ибо микробы стоят недорого. Оно диктуется двумя важными факторами. Во-первых, необходимо, чтобы бактериологическое оружие было эффективным, то есть в намеченном районе должно быть распространено такое количество соответствующих микробов, чтобы, скажем, каждая чашка воды или каждый кубический фут воздуха был насыщен ими в такой мере, чтобы заразить людей, пьющих эту воду и дышащих этим воздухом. Если нужно за-разить большое пространство, как, например, городское водохранилище, или воздух в Мадисон Сквер Гардене, важно, по тактическим соображениям, чтобы контейнер, содержащий микробы, был небольшим. Если для этой цели потребуется контейнер величиной с фугасную бомбу крупного калибра, не лучше ли воспользоваться просто фугасной бомбой. Во-вторых, существует, по видимому, обратная зависимость между патогенностью агента и сопротивляемостью хозяина, что является более важным фактором, чем вопрос о количестве микробов. Если даже один микроб способен размножаться в организме хозяина, то его будет достаточно для того, чтобы вызвать заболевание. Если же для заражения необходимо присутствие миллиона микробов, то это, вероятно, объясняется тем, что все они, кроме нескольких, погибают, прежде чем преодолевается сопротивляемость организма; оставшиеся же несколько микробов размножаются затем в ослабленном организме хозяина. Следовательно, если для заражения бывает достаточно одного микроба, то возможность заражения гораздо более реальна, чем в тех случаях, когда необходимо наличие очень большого количества микробов. Один микроб обладает свойством, которое нейтрализует сопротивляемость организма. При правильном проведении опыта, пара пневмококков или одна бацилла; туляремии могут убить мышь. Что же касается вибрионов холеры, то даже в том случае, когда их искусственным образом защищают (муцином — веществом, вызывающим сгущение слизи), все же необходимо более полмиллиона вибрионов для того, чтобы убить то же животное. Два живых существа никогда не бывают совершенно одинаковыми. Внутри каждого вида индивидуумы отличаются друг от друга. Эта особенность характерна как для микробов, так и для хозяев, и играет свою роль в сложном процессе заражения — имеется в виду патогенность микроба и сопротивляемость организма хозяина. Поэтому любой отдельный случай заражения не дает оснований полагать, что второй такой же случай в точности повторит первый; патогенность не может быть проверена на одном животном. Для проведения опытов следует использовать целые группы животных, причем должно быть сделано много опытов. Но даже и в этом случае для определения степени заразительности недостаточно простого выведения средних данных. Если для заражения какой-то определенной болезнью, как правило, бывает достаточно одного микроба, но проблема разрешается просто; но многие виды микробов не обладают такой способностью. В тех случаях, когда для заражения требуется значительное количество микробов, ответная реакция хозяина (среднее число случаев заболевание или смерти при многократных опытах) изменяется в зависимости от количества попавших в организм микробов. Это может быть изображено схематически. Если вычертить график зависимости количества заболевших животных от количества действующих микробов, то получившаяся кривая будет иметь вид буквы «S» с вытянутыми концами. По мере увеличения дозы процент заболевших животных увеличивается вначале медленно, потом все более И более быстро, а затем снова постепенно падает при приближении к точке 100%-ного заражения. Некоторые очень восприимчивые животные заражаются при очень небольшой дозе. По мере ее увеличения процент зараженных животных неуклонно (повышается, отличаясь особой устойчивостью в точке, показывающей, что заражению подверглось 50% животных За этой точкой кривая становится более пологой, так как отдельные особо резистентные животные все более затрудняют приближение к -100% -ному заражению. Таким образом, начальную и конечную точки этой кривой (точку, означающую заражение одного животного из многих, и точку, означающую заражение всех животных) нельзя считать точным мерилом. Наименее изменчивой и, следовательно, наиболее надежной является доза, которая вызывает заражение 50% животных; в этой точке изменение дозы в любую сторону влечет за собой наибольшее изменение числа заболеваний. Следовательно, при проведении точных экспериментальных работ патогенность микроба определяется по количеству микробов, необходимых для того, чтобы инфицировать (убить) половину хозяев. При этом следует принять в расчет все условия, в которых проводится опыт. Мыши и кролики, повидимому, различно реагируют на инфекцию; кроме того, эти животные будут поразному реагировать на подкожное заражение и заражение через дыхательные пути. Вполне понятно, что эксперименты, имеющие целью определение степени патогенности, должны быть тщательно подготовлены. Подготовка каждого такого опыта весьма трудоемка, однако по сути своей работа несложна Следует подчеркнуть, что данные, полученные на опытах с животными, не говоря уже о растениях, нельзя автоматически перенести на человека. Хотя для определения степени патогенности требуется проведение многочисленных опытов, осуществить их довольно нетрудно. Таким путем определяется степень заразительности той или иной болезни для лабораторных животных, а также, если необходимо, для любого другого вида животных или растений. Однако с человеком такие опыты производиться не могут. Поэтому точные данные о заразительности различных болезней для человека практически не могут быть получены. Во всяком случае, в отношении восприимчивости человека мы не располагаем данными, которые по своей точности могли бы в какой-то мере сравниться с имеющимися или доступными сведениями о восприимчивости других видов хозяев. Ниже мы коснемся вопроса о восприимчивости человека, основываясь на отдельных случаях заболевания людей, — имеются в виду случайные заболевания. Они не дают нам точных данных, но это лучшее, чем мы располагаем или можем располагать. В остальном наши сведения о восприимчивости человека могут быть лишь предположительными, основанными на догадке, как всякие сведения, не проверенные на фактах. Например, тот факт, что множество людей заразилось и погибло от бубонной чумы в результате одного укуса блохи, от которого получается лишь незначительная ранка, свидетельствует о высокой патогенности чумной бациллы в отношении человека. Частые случаи заболевания сотрудников лабораторий в результате заражения одной из типичных групп патогенных агентов и способ заражения указывают на высокую инфекционность этих агентов. Таким образом, в отношении человека как потенциальной жертвы бактериологической войны и, отбора агентов, могущих быть использованными в этой войне, мы почти полностью вынуждены руководствоваться лишь случайными наблюдениями. ***************************************************************************** Второй принцип отбора агентов для использования в бактериологической войне — боевая эффективность — является не менее важным фактором, чем фактор патогенности. Если, какой-то агент предполагается для использования в качестве оружия, то он, очевидно, должен обладать способностью поражать и выводить из строя соответствующего хозяина. Такие болезни, как стригущий лишай или пиоррея (хотя они и представляют важную, проблему для органов здравоохранения), не подходят для использования в бактериологической войне, так как они не мешают человеку выполнять его повседневные обязанности. Венерические болезни могут быть отвергнуты на том же основании, а также в связи с тем, что они не отвечают другим требованиям. Сифилис, в частности, наносит большой ущерб здоровью человека, но тяжелая стадия заболевания наступает обычно лишь через несколько или даже много лет, что не соответствует задачам бактериологической войны. Отсюда эффективность сифилиса как оружия в бактериологической войне будет невысокой. Способность биологического агента вызывать потери отчасти определяется характером причиняемого им заболевания. Сюда относится количество смертных случаев (число смертей на каждую сотню случаев заболевания); сравнительная продолжительность острой стадии заболевания (период, на который человек полностью выбывает из строя); характер и продолжительность периода выздоровления, а также продолжительность инкубационного периода. Число смертных случаев и продолжительность вызываемого данным агентом заболевания будут определять не отбор, а характер применения этого агента — его конкретное тактическое использование. С другой стороны, инкубационный период будет оказывать влияние на отбор, так же как и на применение. Такие болезни, как проказа и бешенство, инкубационный период которых может продолжаться от многих недель до нескольких лет, вероятно, не будут использоваться в бактериологической войне по этой причине. Более всего, вероятно, подойдут болезни с инкубационным периодов продолжительностью не более нескольких дней; но вместе с тем могут быть использованы возбудители таких заболеваний, инкубационный период которых продолжается две недели и даже более, если данный агент обладает прочими необходимыми качествами. Принцип наличия возбудителя, в сущности, понятен сам по себе, но некоторые основные моменты следует осветить. Само собой разумеется, что если тот или иной агент предполагается использовать в бактериологической войне, то он должен иметься в наличии, и должен существовать способ практического получения этого агента в таких количествах, в каких это необходимо. Прежде всего следует сказать о том, что могущие возникнуть трудности являются результатом обстановки секретности, порожденной войной или подготовкой к войне. Серьезные заболевания привлекают к себе внимание ученых всего мира, и различные страны в мирное время, как правило, производят обмен инфекционными агентами на предмет научных исследований; эта традиция поддерживается независимо от того, являются ли дипломатические или экономические отношения между этими стра-нами истинно дружескими, или нет. Таким образом, в обычное время, если в той или иной стране нет какого-либо нужного агента, то директору соответствующей лаборатории или института стоит лишь написать иностранному ученому, в лаборатории которого, по имеющимся сведениям, есть такой агент, и образец последнего будет послан почтой или переправлен иным образом. Однако в настоящее время, когда существует угроза большой войны, можно не сомневаться, что такой свободный взаимный обмен, равно как и традиционный интернационализм науки, вообще, будут ограничены. Но это ограничение касается в основном вновь открытых агентов. Если после выделения таких агентов будет установлено, что они обладают качествами, делающими возможным их использование в бактериологической войне, то сами агенты и все касающиеся их сведения могут быть сразу же засекречены. Эта возможность весьма реальна; но следует отметить также и то, что все агенты, упомянутые в этой книге, вероятно, имеются или могут быть получены в любой цивилизованной стране мира. Далее следует коснуться вопроса о получении соответствующего агента в достаточных количествах; в связи с этим возникают различные проблемы, которые ставят этот вопрос в число наиболее важных при отборе агентов для использования в бактериологической войне. Если возникает необходимость в получении сравнительно большого количества агентов, то для этой щели должны быть созданы подходящие культуры. Так можно поступить с большинством инфекционных агентов, но не со всеми; трудности, связанные с этим процессом, весьма разнообразны. Большинство бактерий размножается при засеве их в подходящей среде. Обычно такая среда представляет собой чистый мясной бульон, к которому иногда прибавляется агар (студенистое вещество, получаемое из водорослей) с тем, чтобы бульон загустел. Подобные и не менее подходящие среды приготавливаются из более дешевых ингредиентов, чем мясо, например из отходов, получающихся при производстве пищевых продуктов. В то время как многие виды бактерий могут успешно выращиваться в таких простых средах, другие требуют специального дополнительного питания или даже витаминов. Грибки, как правило, размножаются даже в еще более простых средах. Риккетсии и вирусы не могут быть выращены таким путем; они размножаются только в подходящих для них клетках хозяина. Они могут выращиваться в культурах таких клеток или тканей, но с большинством тканевых культур трудно работать, и на них нельзя вырастить такого количества вирусов, которое могло бы удовлетворить потребности, связанные с бактериологической войной. Однако большинство риккетсий и вирусов хорошо размножается, если их инокулироватъ в куриные яйца и создать соответствующие условия; поскольку яйца сравнительно дешевы и могут быть легко приобретены в больших количествах, такой метод является вполне подходящим для получения этих агентов в больших количествах. Тем не менее существует несколько болезнетворных агентов, которые не могут быть культивированы ни одним из этих методов, и в большинстве случаев такие микробы будут, повидимому, исключены из числа агентов, применение которых в бактериологической войне может быть сочтено возможным. К их числу относятся бледные спирохеты и возбудитель возвратного тифа. В лаборатории эти микробы могут быть получены живыми только путем заражения ими животных и перенесения от одного животного к другому с использованием зараженной ткани и крови. Сюда можно отнести также бациллу проказы и вирусы краснухи и ветряной оспы. Большинство этих агентов, вероятно, не было бы избрано для использования в бактериологической войне и по другим причинам. Интересно отметить, что вирусы свинки и лихорадки Денге, обладающие качествами, необходимыми для ис-пользования их в бактериологической войне, в докладе 1942 г. были охарактеризованы как агенты, которые не могут быть получены искусственным путем, но после этого оба вируса стали успешно культивироваться. Было высказано предположение, что вирус лихорадки Денге и спирохеты возвратного тифа могут быть использованы в бактериологической войне (несмотря на то, что мы не умеем выращивать их в искусственных средах) и могут распространяться в их обычных носителях: вирус — в комарах, а спирохеты — в клещах. Сомнительно, чтобы такие методы были столь же удобны в военных действиях, как и методы непосредственного распространения большого количества культивированных агентов; но эти примеры свидетельствуют о том, что можно обойтись и без культивации микробов в искусственных средах. Четвертый принцип — устойчивость. Под этим термином подразумеваются два качества микробов. Одним из них является способность противостоять влиянию внешней среды, которая до некоторой степени действует на микробы разрушительно (высыхание, воздействие ультрафиолетовых лучей, высокая температура или высокая концентрация дезинфицирующих средств). Другое каче-ство заключается в том, что микробы должны сохранять вирулентность в полевых условиях так же хорошо, как и в обычных благоприятных для них условиях. Но все это относительно. Болезнетворные агенты, как и все живые существа, неодинаковы. Вирулентность их может ослабевать или вовсе исчезать, если они будут помещены в неблагоприятные условия или даже в благоприятных средах. Но одни агенты гораздо устойчивее других, и стабильность даже наименее устойчивых из них может быть обычно повышена путем лабораторной обработки. Даже такой неустойчивый микроб, как бацилла туляремии, которая гибнет при условиях, совершенно не влияющих на прочие бактерии, поддается стабилизации при помощи лабораторных методов и вполне может быть использована для целей бактериологической войны. Бледная спирохета обладает подобной же неустойчивостью, но я полагаю, что если этот микроб будет культивирован и изучен, то его также можно будет стабилизировать. Следовательно, фактор устойчивости может не играть решающей роли при отборе агентов для использо-вания в бактериологической войне. Агент, неустойчивый, но удобный .во всех прочих отношениях, может быть стабилизирован. Однако это качество может изменить применение такого агента. Более устойчивые агенты, как, например, опоры сибирской язвы или лишь немногим уступающие им Coccidioides fungus, могут применяться для заражения открытой местности, так как они при таких условиях будут, видимо, существовать долго. Большинство же других болезнетворных агентов должно распространяться таким образом, чтобы они могли как можно скорее попасть в организм намеченных жертв. Наиболее неустойчивые из них, бациллы туляремии или кокки цереброспинального менингита, могут переноситься только методами непосредственной передачи от источника к намеченной жертве, например по воздуху. В докладе 1942 г. приводится пример феноменальной устойчивости обычно нестабильной спирохеты возвратного тифа. В естественных условиях этот микроб паразитирует в некоторых видах кровососущих клещей. Эти клещи заражают как животных, так и людей, высасывая кровь. После каждого кормления они в течение довольно продолжительного промежутка времени не питаются. Эдвард Фрэнсис, известный американской ученый, занимался изучением клещей, зараженных спирохетами возвратного тифа, и нашел, что эти микробы остаются живыми и сохраняют вирулентность, находясь в клещах, не получавших пищи в течение пяти лет, и что в результате укуса такого клеща инфекция может быть передана обезьяне. Он наблюдал, как другие клещи заразили обезьяну после четырехлетнего голода, а 2,5 года спустя еще одну обезьяну. Принципы пятый и шестой — пути передачи и эпидемичность (способность распространяться от одного хозяина к другому) — рассматривались довольно подробно раньше, поэтому здесь мы затронем их лишь вкратце. Эти принципы касаются главным образом вопроса тактического применения агентов в бактериологической войне, и эпидемичность может вовсе не приниматься во внимание при отборе. Однако при выборе будут непременно учитываться пути передачи инфекции. В частности, способность передаваться по воздуху свидетельствует о пригодности того или иного агента для целей бактериологической войны, независимо от того, известен ли такой путь передачи в естественных условиях, или (что может быть еще важнее) данный агент можно приспособить к передаче по воздуху только в искусственных условиях. Желтая лихорадка и сыпной тиф являются примерами заболеваний, которые в естественных условиях переносятся насекомыми, но которые, безусловно, могут распространяться по воздуху. Это говорит за то, что данные агенты могут быть использованы в бактериологической войне. (Интересно отметить, что этот ученый описывает в одном примечательном документе, опубликованном в 1938 г., случаи нечаянного заражения спирохетами возвратного тифа в результате укусов зараженных в лаборатории клещей. Человек заболел семь дней спустя после первого укуса; болезнь протекала очень тяжело, дав девять рецидивов за 111 дней. Нужно очень внимательно прочитать документ, чтобы понять, что этим человеком был никто иной, как сам Эдвард Фрэнсис) Хотя передача инфекции по воздуху является наиболее важным путем массового заражения людей в бактериологической войне, ни в коем случае не стоит упускать из виду и другие пути заражения. Агенты, передающиеся с водой и пищей, имеют сомнительную ценность как в связи с наличием хорошо развитой системы санации воды и пищевых продуктов, так и ввиду того, что соответствующие агенты либо маловирулентны, либо недостаточно изучены; но вполне возможно, что в результате дальнейших исследований будут открыты возможности, которые в настоящее время неизвестны. Было упомянуто несколько возможных способов применения в бактериологической войне агентов, передающихся только определенными насекомыми или клещами, среди них — лихорадка Денге и малярия, переносимые определен-ными видами комаров, и возвратный тиф. Седьмым и восьмым принципами являются видовая иммунизация и терапия. При прочих равных условиях сравнительная эффективность любого агента будет зависеть от наличия действенных средств для защиты населения путем вакцинации или применения профилактических мер или лечения сильнодействующими лекарствами или антибиотиками. Вирус черной оспы, возможно, не будет избран, так как во всем мире известна эффективная вакцинация против этой болезни. Но, поскольку эта вакцина применяется не повсеместно, черная оспа может быть использована против той части населения, которая, по имеющимся сведениям, не была вакцинирована. Интересно отметить, что это относится к некоторым нашим штатам. Вообще, было бы весьма полезно усовершенствовать вакцины и средства лечения определенных болезней, возбудители которых были отобраны для использования в бактериологической войне. ***************************************************************************** Девятый принцип — обнаружение — определяет трудность опознания агента в том районе, против которого он был использован во время бактериологической войны. Поскольку это является важным аспектом обороны в бактериологической войне, мы в свое время возвратимся к этому вопросу. В зависимости от легкости или трудности опознания агента может быть изменен способ применения последнего в бактериологической войне, но при определении пригодности данного агента для использования в бактериологической войне этот фактор особой роли не играет. Как мы увидим/обнаружение и опознание болезнетворного агента во время войны, вероятно, будет весьма затруднительно — гораздо более затруднительно, чем опознание средств химической войны. В то время как эта трудность может быть фактором в пользу отбора для использования в бактериологической войне одного агента, другой агент, как, например, бацилла сибирской язвы, не будет отвергнут только лишь на том основании, что его сравнительно легко обнаружить. Вместе с тем особенно капризная бактерия как, например, bruccella, может быть сочтена приемлемой именно благодаря тому, что ее очень трудно обнаружить. Десятым принципом является обратное действие, то есть способность агента поражать тех, кто использовал его в качестве оружия. Это свойство болезнетворных агентов имеет значение отнюдь не только в связи с определением их пригодности для использования в бактериологической войне, о чем в настоящее время идет речь. Этот фактор будет определяющим три решении вопроса об использовании бактериологического оружия. Предположим, что политические, географические и прочие соображения таковы, что решение об использовании бактериологического оружия или о приведении его в готовность принято. Тогда возникает вопрос: в какой мере способность патогенных агентов оказывать обратное действие будет определять, какие именно агенты должны быть отобраны для применения? Ответ на этот вопрос будет зависеть отчасти от разницы между отдельными агентами и, кроме того, от характера назревающей или ведущейся войны. Способность обратного воздействия агентов зависит главным образом от двух их качеств: патогенности и эпидемичности. Первое определяет непосредственную опасность со стороны агентов для тех, кто работает с ними и использует их; второе имеет большое значение в связи с возможностью того, что эпидемическое заболевание может распространиться и на ту сторону, которая использовала его против другой страны. Поскольку мы исходим из того, что для бактериологической войны будут отбираться наиболее патогенные агенты, должны существовать методы, дающие возможность лицам, работающим с этими агентами, не подвергаться опасности заражения. Эта проблема была успешно разрешена во время второй мировой войны. Мы уже говорили о том, что различные патогенные агенты обладают далеко не одинаковой эпидемичностью и что этот фактор будет скорее определять их использование в бактериологической войне, чем их отбор как биологических агентов. Отобранные агенты, вероятно, будут обладать самой различной степенью эпидемичности, начиная от ботулинического токсина, который не инфекционен и не обладает способностью размножаться, и кончая чумной бациллой, которая может вызвать эпидемию в общемировом масштабе. Когда отбор боевых биологических агентов будет произведен, встанет вопрос о необходимости как можно точнее определить потенциальную способность обратного действия каждого агента, ибо это необходимо для оценки его стратегической и тактической ценности. Эти данные, в свою очередь, будут определять необходимость получения тех или иных агентов. Таким образом, боевым биологическим агентом называется не всякий патогенный микроб, а лишь микроб, обладающий целым рядом свойств и отобранный для целей бактериологической войны на том основании, что он отвечает определенным требованиям и способен выполнить определенную военную задачу. Он должен отличаться высокой патогенностью, чтобы и в небольших количествах мог действовать эффективно. Он должен наносить серьезный ущерб определенному хозяину, будь то человек, животное или растение. Должны существовать методы получения этого агента в достаточных количествах, причем он должен обладать достаточной жизнеспособностью и вирулентностью в тех условиях, которые были избраны для получения и распространения данного агента. Должен быть известен способ или способы распространения агента, с тем, чтобы могли быть получены желаемые результаты; должна быть также известна его способность размножаться. Вакцины или другие специфические средства защиты против агента, а также вещества, имеющие особую ценность для лечения вызванной этим агентом болезни, могут существовать, но их может также и не быть; в последнем случае следует принять меры к тому, чтобы получить их. Средства быстрого обнаружения и опоздания агента должны быть подготовлены заранее. Должен быть тщательно изучен вопрос об опасности, которой подвергаются лица, занимающиеся культивацией и использованием патогенных агентов. И, наконец, если будет открыт новый агент, обладающий всеми необходимыми качествами, или если этот агент будет являться разновидностью уже известного агента, который приобрел новые качества (сюда может быть включена также вакцина, служащая защитой только против данного вида агента), то это должно служить особенным стимулом для культивирования и использования этого агента. | 
| |||||||
| Copyright © 2007. Ваши замечания и предложения направляйте на info@himza.ru |