 |
|
|
 |
||
/ Средства защиты / Оружие массового поражения / Бактериологическое оружие / Избранные статьи / Чумной архипелаг
Чумной архипелагСоветская Армия собиралась выиграть войну с помощью боевых вирусов.Рассказывает доктор химических наук Лев Федоров: - Начало работ по созданию биологического оружия можно датировать 1926 годом: тогда в рамках военно-химического управления Красной Армии появилась первая спецлаборатория. С 1928-го начались практические работы, в 1936-м провели первые войсковые учения, отработали тактику и методику применения нового оружия. Тогда же были приняты на вооружение возбудители чумы, сибирской язвы и туляремии. Ее-то и применили в реальном бою в 1942-м против наступавшей в ростовских степях группы войск Паулюса. Выпускать чуму и язву не рискнули - это было бы форменным безумием, эпидемия запросто бы охватила обширную территорию по обе стороны линии фронта. Поэтому обошлись туляремией: хотя смертность от нее и не превышала 10 процентов, зато живую силу противника из строя хоть на время она выводила. Разносчиками заразы стали грызуны. На первых порах успех был ошеломляющ: не дойдя до Волги, Паулюс вынужден был сделать паузу в своем стремительном броске к Сталинграду. Но болезнь перекинулась через линию фронта обратно, и уже советские солдаты заполняли лазареты. Кстати, уже в 1970-е годы с помощью генной инженерии наши ученые сумели "воспитать" бактерию туляремии должным образом: смертность от нее достигла 100 процентов, а вдобавок она еще успешно противостоит всем известным антибиотикам... До войны центр военно-биологических разработок располагался в Кирове, в 1946-м новый появился уже в Свердловске: в его колоссальных подземных штольнях расположены масштабные цеха по производству разной гадости и линии по снаряжению боеприпасов. Тогда же организовали и третий институт этой системы - в Загорске. Загорск-6 специализировался на вирусологии и токсинном оружии. Основные лабораторные и заводские мощности разместили в специальных подземных бункерах, способных выдержать прямой бомбовый удар. Все наши боевые геморрагические лихорадки - результат работы именно этого института. Впоследствии возникло 15-е главное управление Министерства обороны, которое и возглавило подготовку к биологическому нападению. Главной целью всех работ было именно нападение, а не оборона, потому как с защитой мы отставали. Это хорошо видно хотя бы по этой самой конго-крымской и всем остальным геморрагическим лихорадкам. Скажем, конго-крымская лихорадка мало чем отличается от других, смертность до 40 процентов, противоядия нигде в мире нет, распространяться может аэрозольным путем. Очень хороша для военного применения, но не думаю, что на ее основе сделали оружие. В начале 60-х структура военно-биологического комплекса выглядела примерно так: вирусами и токсинами занялся Загорск, бактериями - Свердловск и Киров. В Свердловске соорудили целое производство: реакторы по созданию биомассы, линия рассыпки-разливки по конкретным боеприпасам. В Загорске создали оружие на базе натуральной оспы и хранили ее боевой запас. На чуме специализировался Киров. Там же были и мобилизационные запасы. Параллельно военной существовала и якобы гражданская противочумная система, существование которой освобождало армию от необходимости заниматься проблемой защиты. У всех этих институтов всегда были две группы задач: одни лаборатории - открытые - действительно занимались мирной тематикой, другие - закрытые и более богатые - разрабатывали боевые штаммы. - Но разве то же самое не делали те же американцы? - А я не говорю, что они этим не занимались. Но на вооружение биологическое оружие они никогда не принимали, а после событий 1969 года работы над этим и вовсе прекратились. Тогда в их исследовательском центре произошла утечка, и один из вирусов поразил стадо овец. Возник колоссальный скандал, и программу закрыли. Они так и не создали боеприпасов, не поставили производство на поток. А мы наладили производственные линии, выпуск и складирование боеприпасов. Мы не просто готовились к масштабной биологической войне, мы единственные в мире были готовы ее вести! "Американцам такое и не снилось" Главные события стали разворачиваться в 1972-м. СССР присоединился к конвенции о запрете на разработку, испытание и производство биологического оружия. Впервые искусственно был создан ген. И биологи в погонах направили в ЦК КПСС письмо: если генетику применить к военной микробиологии, получится мощнейшее оружие, которое нашим вероятным противникам и не снилось. И вырос еще один "чумной архипелаг": институт прикладной микробиологии в Оболенске (Серпуховский район) занялся бактериями; в мощный вирусологический центр в Кольцове (30 километров от Новосибирска, сейчас именуется "Вектор") перенесли работы по военному применению натуральной оспы; в Ленинграде создали институт особо чистых веществ; в Степногорске (Казахстан) - очень мощный институт микробиологии. В Ленинграде занимались белками, пептидами: считалось, что с их помощью можно управлять психикой человека. Собственно, это и было главной целью исследований: добиться, чтобы любые бактерии - сибирской язвы или чумы - в процессе своей жизнедеятельности выделяли белок, который мог бы воздействовать на мозг солдат противника. Появились такие институты и в Москве: биологического приборостроения и "Биомашпроект". Еще один НИИ возник возле Чехова. Тогда же всерьез занялись и заводами по производству биологических боеприпасов, действующими и мобилизационными. Один построили в Кировской области - в Омутнинске, завод биопрепаратов. Там же велись очень интересные работы над бактериями, которые могли "жрать" технику или топливо противника. Запускаешь такую штуку, и она съедает, скажем, изоляцию. Замыкание, и вся аппаратура выходит из строя. Омутнинск специализировался на боеприпасах с туляремией. На заводе в Бердске Новосибирской области поставили на поток вирусы из Кольцова. Степногорский завод тоже специализировался по бактериям. Сейчас он достался американцам: они там пасутся, изучают... Все им сдал наш "добрый друг" и союзник Назарбаев. А там было очень мощное производство, огромные подземные цеха по наполнению боеприпасов бактериями сибирской язвы. Эту линию в 1986-м перебросили из Свердловска, и примерно с 1987-1989-го она заработала на всю катушку. Кроме этого соорудили еще мобилизационные заводы в Кургане и Пензе. Такие мирные предприятия, только с цехами по выпуску этой гадости в противоатомных бункерах. Сейчас заводы частные, но государство требует от них поддерживать мобилизационную готовность! Да-да, заводы до сегодняшнего дня находятся на мобготовности. Еще есть завод в Покрове Владимирской области, специализирующийся на биооружии против скота противника: это ж святое дело - потравить у него коров и свинок. Вот такая и получилась система, "Микробиопром" называлась. Чем они занимались? Первая задача - создать возбудитель, вирус, который пробьет иммунную систему вероятного противника. Вероятный противник сделал прививки населению, а мы тут как тут со своей бактерией, которая все пробивает. Колдовали еще и над бактериями, на которые не действуют антибиотики вероятного противника, причем все вместе, в совокупности. Конечно, вслух военные биологи говорят: "Мы готовимся к обороне, вдруг на нас американцы нападут". Но пробить иммунную систему вероятного противника - такая задачка может иметь исключительно наступательное значение! С помощью генетических методов пытались "воткнуть" новую информацию, создать бактерии совершенно новых типов: так "выучили" чумной и туляремийный микробы, что ныне им ни один американский антибиотик нипочем. Ставилась же в 1972 году задача создать оружие, которое американцам даже и не снилось? Сделали! Правда, с 1989 года стала сыпаться секретность: в Англию сбежал директор ленинградского института Пасечник. И поведал такое... Тэтчер и Коль устроили тогда Горбачеву крутую головомойку, и пришлось нашим воякам на время поутихнуть. А когда страна распалась, в США бежал Алибек Алибеков - второй человек в иерархии нашего военно-биологического комплекса. Тут уж влип Ельцин и в апреле 1992-го издал указ: сократить ассигнования на военно-биологические исследования на 30 процентов. Подвиг разведчика - Но каким образом в руках биологов в штатском оказывались вирусы экзотических заморских болезней? - А за это благодарить надо нашу разведку. Скажем, в 70-е годы разведчики добыли в Индии натуральную оспу. Оружие на базе оспы выпускалось в Загорске еще в сороковые годы, но индийская оказалась эффективнее. Мы над ней немножко поработали - и готово! А ведь оспа - это, по сути дела, война против всего мира: в 1980-м ВОЗ сообщила, что уже три года как оспы нигде в мире нет - радуйтесь, люди. Раз нет, то и прививки прекратились. А мы ее вновь ставим на промышленную основу именно потому, что мир не готов к такой войне! Серьезное вирусное оружие делается как раз на базе геморрагических лихорадок: Эбола, Марбурга, Ласса, боливийской. Но все они чужеземные. Была у нас своя, конго-крымская, однако наши военные видели, что боевые свойства заморских получше. Посему наша разведка получила задание: добыть боливийскую. Украли в США. А лихорадку Марбурга добыли достаточно просто. Немецкие ученые работали в Марбурге над вакциной против восточноафриканского вируса, но произошла трагедия: заразились и погибли несколько участников работ. Наши доблестные разведчики тайно вскрыли могилы, достали трупы умерших и вывезли в СССР образцы зараженной ткани. Но и это не все: над разработкой боевого вируса этой лихорадки бились еще почти двадцать лет. Опять помогла трагедия: в апреле 1988-го погиб работавший над этой проблемой микробиолог Устинов. И уже из его тканей извлечен мутировавший вирус, получивший название U и принятый в 1990-м на вооружение Cоветской Армией. Эбола привезли из Африки. Так что все снабжение заморскими особо опасными боевыми штаммами осуществляла разведка, и я готов ее за это восславить. | 
| |||||||
| Copyright © 2007. Ваши замечания и предложения направляйте на info@himza.ru |