 |
|
|
 |
||
/ Средства защиты / Историческая справка / Войска ПХО и ПХЗ Красной Армии / 1930-1941 гг. / Институт химической обороны
Институт химической обороныРазвитие ЦВХП в предвоенный период. Создание Института химической обороны."Химическая оборона России", изд-во "Летопись", 1998 г. После отъезда «гостей» в 1933 г. интенсивность работ на полигоне несколько снизилась, однако за его функционированием по-прежнему следило командование РККА и выделяло определенные средства на его развитие, исходя из существующих возможностей наркомата. Об этом свидетельствует перечень сооружений по перспективному строительству полигона, представленный в апреле 1939 г., в котором военкому ВОХИМУ впервые было высказано предложение о переносе аэродрома, находящегося у технического склада, в Багай-Барановку, где к тому времени уже были вложены средства на 1 млн. руб. В декабре 1940 г. с вводом в строй высоковольтной линии Вольск-Шиханы решился вопрос об устойчивом энергоснабжении поселка и полигона. В конце 20-х - начале 30-х годов на полигоне служил в должности комвзвода Конной химразведки, а затем и роты, окончивший кавалерийское учи-лище, будущий генерал-полковник, начальник химических войск МО Чухнов Иван Филиппович. На шиханском кладбище похоронен один из его сыновей, умерший в детстве. До 1938 г. начальником Шиханского полигона был Полянский Александр Ефимович, который затем стал начальником научно-исследовательского отдела ВОХИМУ. Во время Великой Отечественной войны он был начальником химического управления фронта. С 1935 по 1939 гг. на полигоне служил сначала в должности инженера-испытателя, а затем заместителя начальника полигона Селецкий Александр Андреевич, будущий начальник ЦНИВТИ и председатель НТК УНХВ с 1953 по 1962 гг. К концу 30-х годов на территории Шихан были расположены несколько войсковых частей, поэтому в марте 1939 г. начальник Генерального штаба Б.М. Шапошников предложил командующему войсками ПриВО и начальнику ВХУ рассмотреть вопрос об их объединении в один гарнизон. В декабре 1938 г. впервые был поднят вопрос об очистке полигона, занимавшего в тот период площадь около 150 кв. км. Тогда же были подготовлены предложения об отселении жителей поселка Рыбное для того, чтобы увеличить полезную площадь еще на 68 кв. км. Видимо, это было обусловлено постепенным свертыванием работ на территории Научно-исследовательского химического полигона в Кузьминках, находящихся в непосредственной близости от Москвы. Чтобы соизмерить объемы работ, проводящихся в НИХИ и ЦВХП, можно привести данные об их финансировании в 1938-1939 гг. НИХИ было выделено 2476 тыс. руб. на проведение научно-исследовательских и 3200 тыс. руб. - опытных работ, ЦВХП - 1125 тыс. и 1300 тыс руб., соответственно. Интересно отметить приоритетное финансирование опытных работ для обеих организаций. Таким образом, к началу Великой Отечественной войны Центральный войсковой химический полигон стал учреждением с развитой опытной базой и был способен решать различные научно-исследовательские и испытательные задачи. Как уже отмечалось, активизация деятельности ВОХИМУ в области усовершенствования средств химического нападения и защиты в 1925-1927 гг. потребовала решения ряда специальных научных проблем, что ставило в повестку дня вопрос о создании специального исследовательского учреждения, способного задавать тактико-технические требования к разрабатываемым образцам, проводить их испытания и оценку, планировать направления развития химического вооружения и имущества РККА. Существующий в ВОХИМУ химический комитет уже не мог справиться со все возрастающими задачами, а занимался, в основном, координацией работ с промышленностью и научными учреждениями. Их количество в годы первой пятилетки составляло уже несколько десятков. Учитывая сложившуюся ситуацию, Советское правительство после согласования вопроса с ЦК ВКП(б) приняло решение о создании Института химической обороны им. Осоавиахима. На мемориальной доске в честь этого события написано: «Институт химической обороны открыт 18 июля 1928 г. Сооружен на средства ОСОАВИАХИМа СССР, ВЦСПС, Центросоюза, Сельхозбанка СССР, Промбанка и других профессиональных, общественных и хозяйственных организаций». Фактически институт был организован раньше этой даты. Это следует, в частности, из докладной записки заместителя начальника штаба РККА С.А. Пугачева о результатах проверки боевой эффективности противогаза Т-5, направленной в марте 1928 г. заместителю председателя Реввоенсовета И.С. Уншлихту. В ней отмечается, что Я.М. Фишман совмещает должности начальника Управления, председателя химического комитета, а в последнее время - начальника ИХО. Это служит также косвенным подтверждением той значимости Института, которую при-давало ему руководство ВОХИМУ. Известно, например, что через четыре года после Я.М. Фишмана начальником ИХО стал В.М. Рохинсон, занимавший до этого должность начальника штаба ВХУ. Для строительства Института было выделено место в Москве на берегу р. Яуза на улице Богородский-Коллежский Вал, недалеко от Преображенской площади. В настоящее время в его корпусах на ул. Богородский вал расположен Институт чистых химических реактивов Российской Академии наук. Материальной базой для ИХО послужила существовавшая с дореволюционных времен небольшая фармацевтическая фабрика. Ему были переданы два двухэтажных кирпичных корпуса фабрики, расположенные на территории чуть больше 5 га. К 1928 г. на этой территории были построены новые здания, где разместились лаборатории и службы обеспечения. Первоначальная численность штатного состава ИХО составляла 120 военнослужащих и служащих и 30 рабочих. Основным организационным и научным звеном образованного ИХО стала лаборатория научно-технического отдела военно-химического управ-ления при химических курсах командного состава, которой руководил Н.П. Королев. Сотрудниками ИХО стали также выпускники военно-химического отделения химического факультета Военной технической академии РККА и выпускники гражданских ВУЗов страны, главным образом, Московского химико-технологического института. Согласно организационно-штатной структуре были сформированы следующие отделы: 1. Противогазовый - Н.С. Ивонин. 2. Средства индивидуальной защиты кожи - В.Н. Зайцев. 3. Средства коллективной защиты и дегазации - В.П. Павлов. 4. Отдел синтеза и анализа 0В. 5. Информационный - Лаврухин. 6. Дымовая лаборатория при военном отделе - В.Н. Швембергер. 7. Группа физиологических исследований - А.А. Хмельницкий. Первым начальником ИХО по совместительству был назначен начальник военно-химического управления РККА Я.М. Фишман, а его заместителем по науке - Н.П. Королев. Затем начальниками ИХО были: Военинженер 2 ранга Карцев Александр Николаевич (1 июля 1929 г. - 25 но-ября 1929 г.); Бригадный комиссар - Янэль Карл Юрьевич (25 ноября 1929 г. -19 декаб-ря 1933 г.); Швембергер Владимир Иванович (15 января 1933 г. -15 января 1934 г.); Полковник Рохинсон Владимир Матвеевич (15 января 1934 г. - 26 мая 1935 г.); Военинженер 1 ранга Козлов Федор Яковлевич (26 мая 1935 г. - 31 мая 1937 г.); Комбриг Брынков Геннадий Иванович (31 мая 1937 г. - 28 марта 1939 г.); Военинженер 2 ранга Барабанов Степан Романович (28 марта 1939 г. -7 января 1946 г.). Консультантами лабораторий ИХО были академики Н.Д. Зелинский, Т.В. Хлопин, профессора Н.А. Шилов, А.Н. Гинзбург. В Институте велись работы по созданию различных технических военно-химических средств для войск. Так, например, уже в 1928 г. на вооружение РККА был принят модернизированный фильтрующий противогаз с противогазовой коробкой Т-5. В комплекте этого противогаза, как и противогаза Зелинского, имелись все элементы, обеспечивающие универсальную защиту от известных в то время отравляющих веществ и ядов. Однако он имел массу недостатков, а, следовательно, не в полной мере удовлетворял требованиям войск. Первым начальником противогазового отдела был назначен Н.С. Ивонин, который проработал на этой должности до 1932 г. В последующие годы (до 1940 г.) начальниками отдела были И.Ф. Петров, Н.И. Волчков, А.И, Королев. С первых дней образования Института сотрудники противогазового отдела направили свои усилия на создание лабораторной и производственной базы, изыскание путей совершенствования существующих средств защиты и на создание новых образцов. Так, в результате проведенных исследований в 1938 г. был разработан и принят на вооружение Красной Армии новый противогаз с коробкой МТ-4 и резиновой формованной шлем-маской ШМ-1. Коробка имела двухслойную шихту из ХП-3 и гранул угля-катализатора К-4 и противоаэрозольный фильтр из фильтрующего картона. В начале Великой Отечественной войны на вооружение армии был принят новый тип коробки, названной МО-2, которая в сравнении с МТ-4 имела несколько меньшие массу и объем, отличалась от последней простотой конструкции противоаэрозольного фильтра. Шихта коробки была заменена на универсальный поглотитель УП-4. В это же время был разработан и принят на снабжение армии изолирующий противогаз ИПСА (подводно-сухопутный) на химически связанном кислороде. За 1928-1940 гг. отделом была выполнена 1431 исследовательская работа. Сотрудниками отдела А.А. Пупыревым, Е.С.Альтмановым и Н.И. Илларионовым были защищены кандидатские диссертации. Были разработаны и приняты на вооружение Красной Армии более 20 образцов средств защиты органов дыхания. Принятые на вооружение армии образцы обеспечивали защиту личного состава от всех известных в то время отравляющих веществ и выполнение боевых задач в условиях применения химического оружия, что позволило нашим вооруженным силам вступить в войну с фашистской Германией с надежными образцами средств защиты органов дыхания. Необходимость иметь средства защиты кожного покрова от отравляющих веществ личного состава войск появилась в первую мировую войну, когда боевое применение Англией иприта в 1917 г. явилось первым этапом использования отравляющих веществ для нанесения поражения живой силе в «обход» противогазов - через кожный покров человека. В период органи-зации Химической службы в Красной Армии до момента образования Института химической обороны армия не имела образцов средств защиты кожи. Поэтому основная задача, решаемая отделом индивидуальных средств защиты кожи, формулировалась как изыскание, разработка, испытания и усовершенствование средств и способов противохимической защиты личного состава, включая защитную одежду, защитные накидки, защитные плащи, защитную обувь и средства защиты животных. К 1935 г. отделом проведены испытания и подготовлено производство ряда новых образцов средств защиты кожи, принятых на снабжение: тяжелый комбинезон из дублированной защитной ткани; легкий комбинезон; плащ-накидка; импрегнированное обмундирование и белье; пропитка для кожи сапог и др. Всего за период с 1928 по 1941 гг. были выполнены более 300 научных работ и приняты на снабжение Красной Армии 18 новых образцов средств защиты, которые позволили обеспечить защиту армии от отравляющих веществ противника. В довоенный период отделом руководили: В.Н. Зайцев (1930-1931 гг.), В.И. Сайданов (1931-1032 гг.), Л.М. Карин (1933-1934 гг.), В.Н. Церешко (1935-1936 гг.), Катровский (1937-1938 гг.), М.И. Хожайнов (1939-1941 гг.). Работа отдела по средствам коллективной защиты и дегазации была продолжением работ противогазовой лаборатории химических курсов усовершенствования командного состава РККА. В 1931 г. был создан самостоятельный 2-й отдел средств коллективной противохимической защиты в составе 14 сотрудников. Начальником отдела был назначен военинженер Коротков Семен Васильевич, впоследствии генерал-майор, доктор технических наук, профессор, начальник кафедры N 5 ВАХЗ. Работа началась по сути дела на новом месте, т.к. ни в период первой мировой войны, ни в последующий период вопросы о коллективной противохимической защите в техническом аспекте и в широком практическом плане не были решены, хотя необходимость в данных средствах и их важная роль в обеспечении защиты войск и мирного населения от отравляющих веществ стала очевидной уже после первых газовых атак первой мировой войны. Поэтому начальный период работы отдела характеризуется широтой охватываемых проблем, большим разнообразием решаемых задач и высокой интенсивностью исследований. В 1928-1930 гг. работы носили сугубо экспериментальный характер и были, направлены на создание фильтров-поглотителей для полевых и долговременных сооружений, а также на разработку проектов противохимической защиты оборонительных сооружений. Из 6 разрабатываемых образцов два были рекомендованы к принятию на снабжение РККА (ФПМ-60, ФП-360). В это же время были разработаны технические условия на системы противо-химической обороны береговых батарей и огневых точек Северокрепости. В 1930 г. впервые в стране, возможно, и в мировой практике, С.В. Коротковым был составлен проект герметизации танка и оборудования его системой фильтровентиляции. В 1934-1935 гг. были успешно реализованы два проекта по противохимическому оборудованию подвижных объектов. Были оборудованы ФВУ санитарная машина на базе автомобиля «Форд-АА» и салон-вагон. В целом, к началу Великой Отечественной войны войска были оснащены средствами коллективной противохимической защиты и имели четкие инструкции по их боевому использованию. Всего в довоенный период были выполнены 128 работ, разработаны 17 образцов средств защиты, составлены 13 проектов оборудования сооружений средствами защиты, выпущены 24 инструкции и руководства для войск. По материалам исследований защищены 4 кандидатских диссертации. Наибольший вклад в развитие теории и прак-тики направления работ внесли Губин, Демосфенов, Коротков, Митрофанов, Молчанов, Ширяев и др. Появление на вооружении противника стойкого кожно-нарывного отравляющего вещества - серного иприта - выдвинуло новую задачу: ликвидацию последствий применения отравляющего вещества для использования или преодоления зараженной местности. Задачи химического обеспечения стали шире: возникла необходимость проведения работ по дегазации местности, а в дальнейшем вооружения, техники, вещевого имущества, средств защиты, продовольствия и очистки воды. Поэтому в 1930 г. отдел дегазации и технических средств был выделен в самостоятельное направление. Первым начальником 6 отдела был А.Н. Камбур, который возглавлял отдел до 1935 г. В 1930-1935 гг. отдел разрабатывал и испытывал способы, вещества и технические средства дегазации обмундирования, кожных изделий, авиационной техники, местности. Над этими проблемами работали Д.Я. Балабанов, Г.Т. Малышев, В.К. Нагорский, А.А. Хмельницкий, А.Г. Эльманович. В этот период разрабатываются способ и режимы дегазации вещевого имущества горя-чим воздухом, реализованные в станции АГВ-1. В 1935-1937 гг. происходит расширение задач отдела. Научные сотрудники отдела В.Т. Глушков, А.В. Нечаткин, Б.Н. Кудневич во главе с начальником отдела А.Г. Эльмановичем (1935-1937 гг.) исследовали вопросы самодегазации отравляющих веществ, стойкости специальных красок к отравляющим и дегазирующим веществам и растворам. ***************************************************************************** Наряду с разработкой ручных приборов разрабатывались машинные способы обработки вооружения и военной техники. Первыми устройствами такого типа были конные дегазационные повозки КДП и КДП-250 (последняя разработана в 1936 г.). В этой работе участвовали сотрудники Масленников, Воздвиженский и др. В 1938 г. по аналогии с КДП-250 была разработана автодегазационная машина АДМ-750 на шасси автомобиля ГАЗ-АЛА. В настоящее время самой массовой машиной химических войск является авторазливочная станция, получившая в войсках название «АРС». Первая АРС была создана в 1931 г. Ее испытывали сотрудники Мирошников, Ревякин и др. В предвоенные годы были созданы 9 модификаций авторазливочных станций, которые позволяли дегазировать не только местность, но также вооружение и технику. С момента образования отдела велась интенсивная работа по изысканию режимов дегазации обмундирования. Эту работу проводили сотрудники отдела Гершатер, Кузьмин, Хмельницкий, Рожковская и др. В результате выполненных исследований были разработаны и приняты на снабжение в 1934-1935 гг. бучильная установка БУ-1 и автодегазатор горячим воздухом АГВ-1, оборудование которых разместилось на шасси ЗИС-5. Начиная с 1934 г., сотрудниками Хабаровым, Сарзановым, Зенкиным, Глушовым и др. разрабатывались автодегазаторы хлорной известью АХИ. До 1939 г. были разработаны 6 модификаций АХИ. Таким образом, в предвоенные годы отделом были испытаны и рекомендованы: 4 образца ручных приборов типа РДП, 12 образцов специальных машин и устройств типа АДМ и АРС для дегазации техники, 4 образца машин типа БУ и АГВ для дегазации обмундирования, 11 образцов известко-разбрасывателей типа АХИ для дегазации местности. Хотя до войны были созданы достаточно эффективные технические средства дегазации, однако к началу войны в войска их поступило очень мало. Так, например, обеспеченность армии составляла: АРС БУ - 50-70%; АДМ -1 34%; АХИ -16%; АГВ - 7%. Поэтому с началом войны основные усилия были направлены на разработку простейших технических средств дегазации, для которых не требовались бы значительные затраты и можно было бы быстро организовать их массовое производство. В 1928 г. был сформирован отдел синтеза и анализа отравляющих веществ, на базе которого в последующем были созданы отделы радиационной, химической и биологической разведки. За этот период до 1941 г. основными направлениями работы по индикации отравляющих веществ являлись: изыскание новых колориметрических методов обнаружения отравляющих веществ; разработка простейших средств индикации для обнаружения отравляющих веществ; разработка методик систематического анализа и индикации отравляющих веществ для полевых химических лабораторий. В эти годы отделом были разработаны сумки химика-разведчика СХР-1, СХР-2, СХР-3; автомобильные лаборатории АЛ-1, АЛ-2; газоопределитель ПГТ-1. За разработку нового метода определения иприта на основе реактива Т-135, который и в настоящее время является основным для определения этого вещества, сотрудник отдела Е.П. Быков был награжден Наркомом обороны К.Е. Ворошиловым памятным подарком - серебряными часами. Группа физиологических исследований и испытаний, возглавляемая с 1928 по 1963 гг. подполковниками м/с А.А. Хмельницким, С.В. Чиховым, Б.В. Трофимовым, занималась оценкой индивидуальных и коллективных средств защиты, разработкой физиолого-гигиенических требований на перспективные образцы. За этот период были выполнены 53 научные работы, защищены 3 диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. В первые годы после открытия Института был создан информационный отдел, начальником которого был назначен военный инженер 1 ранга Лаврухин. В довоенный и военный периоды на информационный отдел были возложены следующие основные задачи: изучение опыта применения химического оружия в первой мировой войне; исследование состояния и направлений развития военно-химического дела за рубежом, особенно в Германии и Японии; участие в испытании образцов трофейного военно-химического имущества; обследование военно-химических центров разгромленной Германии и участие в допросах пленных военных химиков. Первые сведения о работах в области зажигательных средств в Институте относятся к периоду 1934-1935 гг. Начальниками отдела были военный инженер 3 ранга Ф.И.Баранов (1934-1936 гг.), майоры Иванов (1937 г.), Однокопытов (1936-1941 гг.). Начальником химической лаборатории был М.М. Майзенберг (1934-1935 гг.), а опытной части - Карпов (1936-1938 гг.). В предвоенный период отдел занимался разработкой зажигательных смесей и составов, а также средств их применения. В этот период были разработаны и испытаны различные огнесмеси на основе загущенного углеводородного топлива, различные термитные составы и т.д. Были разработаны и приняты на вооружение Красной Армии огнеметы ФОГ-1, РОКС-1 и АТО-41 (огнемет для танка Т-34). Все они успешно применялись в боях с фашистами. Кроме огнеметов были разработаны и приняты на вооружение ручные противотанковые зажигательные гранаты (бутылки с горючей смесью КС) и авиационные зажигательные ампулы АЖ-2, которые также снаряжались смесью КС. Применение дыма для маскировки боевых действий войск отмечено в ряде сражений, относящихся к XVIII веку. Однако планомерное применение дымов началось только во время первой мировой войны, когда были созданы основные дымообразующие вещества и технические средства их применения. Необходимо отметить, что когда в зарубежных армиях еще только начиналась разработка основ боевого применения маскирующих дымов, в русской армии дымовые шашки (свечи Санникова) уже в 1913 г. испытывались на маневре в Усть-Ишоре, а в ноябре 1-914 г. были успешно применены сибирскими стрелками в боях с немцами под Ивангородом. Это было первое в истории сухопутных армий применение дымовых шашек для маскировки войск. Первоначально в Институте химической обороны исследования в области дымовых средств были возложены на дымовую лабораторию военного отдела. Позже, в соответствии с Приказом по Институту N 37/2 от 27 марта 1929 г. военный отдел был реорганизован, дымовая лаборатория выдели-лась в самостоятельный отдел «маскирующего дымообразования» (7 отдел ИХО). Первым начальником отдела был назначен доктор химических наук В.И. Швембергер, а его заместителем Н.А. Макаров. Сотрудниками отдела являлись В.М. Гордюк, С.М. Городнев, П.М. Казаков, К.И. Дианова, А.И. Костикова, Е.И. Румянцева, К.С. Толстов и А.Д. Столяров. На плечи этих 10 человек и легла основная тяжесть стоящих перед отделом задач. С момента создания отдела и до начала Великой Отечественной войны отдел возглавляли: В.И. Швембергер (1928-1929 гг.), Н.А. Макаров (1929-1934 гг.), И.В. Якубовский (1934-1935 гг.), Д.С. Соминский (1935-1936 гг., 1938-1941 гг.), А.С. Моисейцев (1936- 1937 гг.), Румин (1937-1938 гг.), Ма-зур-Федорчук (1938 г.). В первый период (1928-1930 гг.) работа отдела характеризовалась чисто прикладными экспериментальными изысканиями рецептур и конструкций дымовых шашек, вызванных необходимостью скорейшего оснащения РККА дымовыми средствами. В этот период были выполнены 17 научно-исследовательских работ. Сотрудники отдела сами готовили дымообразующие составы, макеты дымовых шашек, проводили их испытания на полигоне в Кузьминках. В результате напряженной работы отдела в этот период были разработаны, испытаны и приняты на снабжение РККА три новых дымообразующих состава: А-12, АМ-3, С-4. Крупным достижением отдела было создание дымовой смеси А-12 и дымовой шашки ДМ-11, которая полностью удовлетворяла тактико-техническим требованиям, сформулированным в «Системе химического вооружения РККА». В 1930 г. дымовая шашка ДМ-11 была принята на вооружение РККА. Автором дымовой смеси А-12, дымо-вой шашки ДМ-11 и жидкой дымосмеси С-4, которая предназначалась для использования в дымовых приборах механического распыления, являлся В.И. Швембергер. В последующие годы эта смесь использовалась в дымо-вых машинах, авиационных и корабельных дымовых приборах.Наряду с прикладными исследованиями велись исследования аналитического характера, в результате которых были разработаны методики опреде-ления гигроскопичности влаги в дымовых шашках, количественного анализа дымовых смесей и т.д. Опыт работы отдела показал, что для успешного решения задач по разработке новых дымовых средств необходимо существенно улучшить методологию исследований. С этой целью в марте 1930 г. в отделе была создана физико-химическая группа, которая активно включилась в теоретические исследования свойств аэрозолей. Всего за период с 1931 по 1933 гг. отдел выполнил 94 темы. Таким образом, можно считать, что становление отдела как научного коллектива было завершено в 1932 г. Накопленный экспериментальный и теоретический материал позволил сформулировать на научной основе многие вопросы применения маскирующих дымов. Под редакцией И.В. Якубовского было создано пособие «Боевые дымы», ОНТИ, 1935 г. В 1938 г. сотрудники отдела Ю.И.Вейцер и Г.М. Лучинский издали книгу «Химия и физика маскирующих дымов», Оборонгиз, 1938 г. В этой книге были изложены научные основы маскирующих дымов, методы исследования маскирующих аэрозолей, способы и технические средства дымовой маскировки войск и тыловых объектов. Богатый материал для научно-исследовательской работы отдела научные сотрудники черпали из войсковых учений, опыт проведения которых ; показал, что необходимо создать дымовые средства для маскировки мелких подразделений на поле боя и дымовых средств танковых войск. Учитывая это, в 1939-1941 гг. были разработаны дымовые гранаты белого дыма для маскировки мелких подразделений и черного дыма для имитации горения танков и машин. Большой вклад был внесен в создание оборудования для дымопуска из танков, а также в создание танковых дымовых прицепов. Именно в предвоенные годы были приняты на вооружение танковый дымовой прибор ТДП-3 и дымовые прицепы ДП-1, ДП-2, ДП-3, ДП-4. Для целей дымопуска были приспособлены боевые химические машины БХМ-1, БХМ-2, БХМ-3 и авторазливочные станции АРС-1, АРС-2, АРС-3, АРС-5, АРС-6. В 1941 г., перед самым началом войны, отдел осуществлял разработку танковой дымовой шашки и танкового прибора. С началом войны разработка танковой дымовой шашки приостановилась, однако было рекомендовано использовать на танках морские дымовые шашки МДШ, разработанные ранее. О значении, которое придавалось дымовой маскировке войск, можно судить по тому факту, что в 1937 г. была создана опытная химическая дивизия, которая на учениях в районе г. Мурома обеспечила дымовую маскировку наступающих войск. Можно без преувеличения сказать, что в предвоенные годы отдел внес большой вклад в дело оснащения Красной Армии дымовыми средствами. Большое внимание при организации научных работ в рассматриваемый период уделялось изучению мирового опыта в области ХО и средств ПХЗ. В связи с этим в период с 1928 по 1933 гг. в Воениздате вышли в свет несколько переводов наставлений, учебных пособий, фундаментальных трудов по дан-ной проблеме, выполненных, в основном, специалистами ВХУ и ИХО. В частности, в 1933 г. был издан значительно дополненный и отчасти переработанный перевод появившейся в 1932 г. в Германии книги X. Штольценберга «Сверхяды» («Ultra-gifte»). Для изучения опыта других стран с 1930 по 1936 гг. в загранкомандировках в Италии, Франции, Германии, Швеции, США побывали девять ведущих сотрудников Института. Впоследствии шесть из них были арестованы (Рохинсон, Удрис, Иваницкий, Ивонин, Зельдин, Шварцман) и уволены из РККА. Избежать репрессий удалось лишь инженеру 6 отдела Л.М. Карину и начальнику 7 отдела С.В. Короткову, который из Института перевелся в ВАХЗ, где затем возглавил кафедру противохимической защиты. Кстати сказать, такой способ уберечься от «карающего меча НКВД» использовался многими. Было подмечено, что при проведении «чисток» не было четкой системы, поэтому при надвигающейся опасности иногда было важно лишь выйти из поля зрения курирующего сотрудника особого отдела, сменив место работы или службы. Справедливости ради следует отметить, что, исходя из анализа архивных материалов о вредительской деятельности «врагов народа», становится очевидным - в абсолютном большинстве случаев инициаторами доносов были коллеги по работе или подчиненные, а не сотрудники НКВД. Видимо, была создана такая специфическая атмосфера в коллективе и в стране, что зачастую людей толкали на эти неблаговидные поступки не только корыстные интересы или идейная убежденность, а инстинкт ложного самосохранения. Многие арестованные специалисты-химики попадали не в обычные зоны, а в спецлаборатории НКВД, так называемые «шарашки». В одной из них, находящейся на шоссе Энтузиастов в Москве, оказались арестованные в 1938 г., т.е. через год после Я.М. Фишмана, бывший председатель НТК ВО-ХИМУ, а затем начальник спецкафедры ВАХЗ профессор П.Г. Сергеев и начальник 1 отдела НИХИ Р.Ю. Удрис. Находясь в условиях заключения, талантливые ученики академика Чичибабина полностью отдавались любимому делу и стали авторами кумольного метода, дающего в настоящее время около 96 процентов фенола в нашей стране и не менее 90 процентов в других странах, что составляло в 1985 г. около 3,5 млн. т. К сожалению, судьба Р.Ю. Удриса сложилась трагично. После допросов в 1938 г. он частично лишился слуха, страдал головокружениями. Досрочное освобождение в августе 1946 г. и вручение авторского свидетельства не принесли облегчения. Его неожиданно уволили по сокращению штатов из Института синтетических спиртов, куда были перенесены работы по кумольному методу. Вдобавок к прочим несчастьям случилась авария: взорвался сосуд с гидроперекисью, и Рудольф Юрьевич потерял зрение. По свидетельству очевидцев, в частности, профессора М.С. Немцова, он периодически впадал в депрессию, связанную с осознанием печальной судьбы не только его самого, но и семьи, влачившей полуголодное существование. Отказавшись пойти на другую работу, Р.Ю. Удрис предпочел не бросать свое детище и оказался вынужденным в мае 1949 г. уехать из Москвы на постоянную работу в Дзержинск, где заведовал контрольной лабораторией строившегося цеха фенола и ацетона. Многие на заводе даже не подозревали, что Р.Ю. Удрис - автор процесса, который они внедряют. Он начал налаживать цеховую лабораторию, составлять технологический регламент, старался крепиться, работать изо всех сил. Его поселили в «комнате отдыха» для рабочих, поздно кончающих смену и ожидающих утра (ходить ночью по окраинам Дзержинска тогда было небезопасно). Атмосфера этого «отдыха» мало соответствовала состоянию Рудольфа Юрьевича. По-видимому, именно в упомянутом состоянии депрессии Р.Ю. Удрис в ночь на 30 мая 1949 г. покончил с собой. В канун 1950 г. цех был пущен. В 1951 г. два других автора метода П.Г. Сергеев и Б.Д. Кружалов стали лауреатами Сталинской премии. Однако в спецлабораториях, официально именовавшихся Особыми конструкторскими или техническими бюро НКВД СССР, занимались не только решением народнохозяйственных задач, а также синтезом новых 0В, разработкой зажигательных веществ. Результаты этой деятельности отличались высокой эффективностью. Так, в акте комиссии по всесторонней проверке НИХИ в апреле-мае 1937 г. указывается, что «инициатива предложения новых 0В принадлежит не институту, а другим организациям, в частности, по зажигательным веществам - заводу N 51 и существовавшему ОКБ ОГПУ...». Научная деятельность ИХО, переименованного в НИХИ РККА, осуществлялась под непосредственным руководством Военно-химического управления, которое в 1934 г. было преобразовано в Центральное Управление Народного Комиссариата Обороны, в 1937 г. - переименовано в Управление химической защиты РККА, а с 8 марта 1940 г. вошло в непосредственное подчинение Народного Комиссариата Обороны СССР. Его начальником после ареста Я.М. Фишмана были комкор М.И. Степанов (1937-1939 гг.), с июня 1940 г. генерал-майор технических войск П.Г. Мельников. Несмотря на репрессии, коснувшиеся многих ведущих специалистов, и отсутствие серьезного научного и производственного задела в дореволюционной России, в период выполнения первых двух пятилеток, как это не удивительно, были определены все главные направления развития отечественного ХО и средств противохимической защиты, разработаны и запущены в серийное производство основные образцы техники и вооружения химических войск. К концу 30-х годов на снабжение РККА, кроме уже упомянутых ранее образцов ХО, стали поступать специальные машины для дегазации местности порошкообразными и жидкими дегазирующими веществами - автодегазатор хлорной известью (АХИ) и авторазливочная станция (АРС), для дегазации оружия и боевой техники - автодегазационная машина (АДМ), для дегазации обмундирования и снаряжения - автодегазатор горячим воздухом (АГВ) и бучильная установка (БУ); специальные приборы и приспособле-ния; ручной дегазационный прибор (РДП); возимый дегазационный прибор (ВДП); конно-дегазационная повозка (КДП); специальные приборы для дымопуска. Были разработаны и внедрены в производство различные дегазирующие вещества и растворители. Значительным достижением ученых и производственников этого периода явилось оснащение армии надежными средствами противохимической защиты. К таким средствам относились противогазы, защитные чулки, накидки и перчатки, индивидуальный противохимический пакет (ИПП) и импрегнированное оборудование. Весь этот боевой комплект средств ПХЗ предназначался для повседневного пользования и, как потом оказалось, был качественно лучше немецкого. Личный состав химических и инженерных войск, кроме того, обеспечивался защитными костюмами (комбинезонами) с резиновыми перчатками и сапогами, защитными фартуками и кислородными изолирующими приборами и аппаратами КИП -5, ИП-3. Наряду со средствами индивидуальной ПХЗ в армии были широко внедрены средства коллективной защиты от 0В в виде специальных фильтров различной конструкции: ФВУ-20, ФВУ-50, ФП-70, ФП-100 и др. с комплектами герметизации убежищ. Были разработаны и поступили на снабжение химических войск современные средства химической разведки, аналитические лаборатории АЛ-2, размещенные на машинах в виде портативных чемоданов и сумок - ПХЛ, сумка химика-разведчика СХР-3, прибор химической разведки ПХР с набором индикаторных трубок для определения всех известных к тому времени 0В и с прибором для отбора проб 0В из воздуха и почвы. Для проведения дымовой маскировки были разработаны и приняты на снабжение дымовая смесь С-4, различные шашки и ручные гранаты нейтрального дыма. Для постановки дымовых завес могли быть использованы также авторазливочные станции. Большое внимание уделялось разработке огнеметного оружия. В 1940-1941 гг. был сконструирован и принят на вооружение автоматический танковый огнемет АТО-41. Его можно было устанавливать на любой линейный танк, например, Т-34, вместо башенного пулемета в дополнение к пушечному вооружению. В ноябре 1940 г. огнеметные команды стрелковых полков начали вооружаться ранцевым огнеметом РОКС-2. К 1941 г. был сконструирован и уже проходил испытания фугасный огнемет ФОГ-1. 28 апреля 1938 г. Нарком обороны СССР К.Е. Ворошилов утвердил новое Положение о НИХИ РККА, в котором Институт был определен как головная организация в области разработки ХО и средств ПХЗ. В этом Положении отдельным пунктом на Институт была возложена обязанность «проведения научно-исследовательских информации по химическому вооружению всех научно-исследовательских учреждений, связанных с НИХИ». | 
| |||||||
| Copyright © 2007. Ваши замечания и предложения направляйте на info@himza.ru |